Мой друг теперь танцор и хвастун; ну, то есть сначала - наблюдатель артефактов десятилетней давности и только после этого хвастун. А ведь я просто решила срежиссировать шпионскую игру два месяца назад. Я давно говорю, эмиграция на Уралмаш - это вам не шутка.

Так вот, мой друг владеет всяким, а я владею 690 евро наличкой, и моя жизнь теперь тяжела и полна опасений. Еще я владею студенческим билетом, он же проездной, он же бумажка чуть больше нашего паспорта, КОТОРУЮ НУЖНО БЫЛО ОТОРВАТЬ от листа А4 с иной информацией. А, да, еще я владею термином в бюргерамт на 3 июня, потому что в моей голове была пустота - но надеюсь завладеть термином на пораньше. Сижу, слежу в прямом эфире, вдруг кто откажется.

Я месяца полтора назад была такая женщина провокатор и сказала: Я не буду посещать в великой Германии курсы по летературе (ударение на первый слог, разумеется), потому что я больше не могу.
Короче. Не то чтобы это совсем моя воля, но я что-то пособирала сегодня (не до конца правда разобралась в системе), и почти всё, что я насобирала - литература.
Она и такая и эдакая, но пока моя основная надежда - семестровый семинар про "Волшебную гору". Семестр. На "Волшебную гору". Я тут просто и хихикаю, и подпрыгиваю, и это так всё интригующе.

---

Пишу маме: вот, на сайте лицее в этом году дурацкая первоапрельская шутка, я, правда, пошла смотреть ее специально, вспомнив, что должна быть шутка, но, наверное, даже я бы не поверила, а ведь я верила им все эти годы!

И я посчитала все эти годы и - знаете что? Девять. Восемь, на самом деле, но девятый раз. Девятый раз первоапрельская шутка.
Это, конечно, как считать: я считаю с конца шестого класса, когда узнала и воодушевилась; ну а в седьмом уже были курсы, которые, конечно, ничего не имели общего с лицеем, но тем не менее.
Это всё как-то так. Как-то очень странно. Ну просто я обычно считаю с выпуска и думаю, что я зеленая молодежь и даже как будто и не настоящий выпускник, не прошло же и трех лет.

Я вчера играла в социализацию, первый акт я смогла на три с плюсом, второй на два с минусом, а третий на четверку со скидкой на время суток.
Ну сойдет.

---

Мне сегодня намного лучше; спасибо моему организму за то, что он до сих пор живет со мной и оказывается не способен долго оставаться на дне психологий (в болоте - может, но черт с ними с болотами) и добрым людям за добрые побуждения.

Светит солнце и очень тепло, в выходные обещают +23, сегодня было +14, но много солнца и приходилось ходить в блузке. Я, конечно, не рада (а еще у меня нет темных очков и надо где-то приобрести), но, похоже, существует какая-то физиологическая реакция на солнце помимо моей воли, так что оно раздражает, но все равно немного радостно. Хотя, конечно, лучше бы было прохладно.

Очень смешно, но я, кажется, все-таки буду жить с диджей-буддистом. Во вторник мы имели с ним свидание в 7.45 утра (иначе не получалось) - а я долго не могла заснуть, потому что много спала на выходных, но встала раньше шести и поехала из Мариендорфа в Шпандау, в смысле - с крайнего юга на крайний северо-запад. А потом к девяти на курсы в центр. Это было великолепно.
Диджей-буддист показал мне келью у порога; дом невысокий и рядом есть парк. В комнате нет шкафа и штор, а стол прикручивается к стене. На самом деле, такая убогая комната, что я - ну не будем врать, что сразу, - но прониклась симпатией. А то сейчас я живу на двадцати квадратных метрах наедине с белой мебелью и мне до сих пор неуютно.
Диджей-буддист, прославившийся среди нас своей фотографией с пылесосм, действительно показал мне свой пылесос. "Это пылесос новейшей модели," - сказал он.
Мы свиделись, и он должен был меня избрать, потому что были еще жаждующие, и вот он вроде как меня избрал, но как-то непонятно.
Шпандау раньше (до 1920) был другим городом и там есть древняя цитадель.

Я тут живу постоянно в каком-то напряжении, но время от времени оно исчезает, и вот, сегодня оно исчезает часто и мне почти всё нравится. Больше всего мне нравится то, что можно отсюда уехать, и весь Шенген мой. Берлин я, скажем так, пока не возлюбила; будем честны, тут удобно жить, но особых красот нет.
Вот все говорят: Берлин - молодежный город; а мне нужен город для старушек, с домиками, переулками и готическим собором. Хотя, если подумать, я никогда не жила в маленьких городах и не знаю, как это делается.

---

 Леголаська,  Xoto,
а расскажите мне про Польшу - куда податься, что смотреть (времени ориентировочно неделя)? Желательно, конечно, на западе Польши, но не принципиально.
Или, может, тут еще кто-нибудь в теме.

---

Просто законспектировать.
Сейчас милый друг передал мне нечто лестное, но в несколько сомнительных обстоятельствах.
Я сначала обрадовалась, а потом подумала: "Ты же выдумываешь это, чтобы я подумала, что я не ничтожество". Так как это милый друг, то я, конечно же, тут же это озвучила, но сразу добавила: "Если выдумываешь, не признавайся".
Так как я немножко пересмотрела сахарной ваты про прынца шарминга (но всё уже в прошлом!), то сегодня с утра спросоня в метро на полном серьезе обдумывала идею проклятия на весь свет, чтобы он притворялся в своём ко мне расположении.

Но тут ведь дело не в том, что плохого это обо мне говорит, а в такой детали, что я немножко в таком состоянии, что не верю ни во что, а в милого друга все равно верю - хотя, как сегодня выяснилось, он отобрал у меня всё: мою юность, свежесть, закадровые кадры, шанс феерических излияний, цвет пуховика, шведский язык, мои надежды и чаяния. Всё, кроме вишневого фишерфрэнда, но мне тут сказали, что он не принадлежит никому.

---

Я должна кое-что пояснить.
Дело в том, что я очень слабый и очень неумелый человек: но я всегда хотела, чтобы у меня было много добрых и милых друзей; ну, без глубинных проникновений и абсолютных философских близостей, просто - хороших, милых и добрых друзей. Всегда очень хотела, и никогда не получалось.
Разумеется, проблема во мне: потому что у меня до сих пор беды с коммуникациями, а мои задумчивые молчаливые виды, как правило, не вызывают симпатий. Вероятно, люди думают, что я их ненавижу. Или боюсь, что еще хуже. Или вот, например, была такая хохма: в десятом, кажется, классе Катерине Юрьевне кто-то из одноклассников сообщил, что боится нас всех, потому что мы своей троичной бандой производим впечатление закрытого клуба и презираем весь мир. Про презираем весь мир я сейчас выдумала, каюсь.

И мне иногда кажется, что всё нормально, а иногда, что нет. И я до сих пор не умею. А потом, как правило, срабатывает защитный механизм и мне кажется, что и не хочу.
Но правда в том, что хочу. И тут можно топать ногами и кричать: смелее, смелее, помоги себе сам, ничего не падает из воздуха.
Но я не буду так делать, потому что это никогда не помогает.

Конечно, сейчас обострено всё тем, что я тут почти все время одна, и на курсах тоже не особо разговариваю с людьми (так выходит, ну, я собственно о чем и говорю). В Москве, например, если соседки нет два-три дня, я уже впадаю в тоску, а потом она приходит, мы говорим о чепухе и смотрим очередные видео про щенят, и становится лучше - а тут я уже три недели живу в таком состоянии.

Сейчас будет стыдновато, но немножко статистики. В последний раз я с кем-то обнималась - ну, не будем считать вежливых европейцев - в начале февраля, два месяца назад. Перед этим, пожалуй, в ноябре. Еще перед этим - в августе. И тут надо учесть, что, в большинстве случаев, существует проблема. На самом деле, просто очень смешно, как моя сдержанность и сдержанность моих немногочисленных товарищей противоречит тому, что я не самый увереный в себе и мире человек, которому нужны напоминания, что он не очень плох.

Я влюбляюсь почти в каждого, кто по-доброму со мной поговорит. Как правило, не надолго, но это раздражает. So pathetic, как говаривал понятно кто.
Я до сих пор помню мелкие эпизоды, трех- четырехлетней давности, когда люди по случайности говорили со мной мило. Иногда еще более дальней давности.

Ирония в том, что есть, например, два человека, утверждающих, что любят меня. Я была бы осторожней с формулировками, но они не мои. С одним человеком у нас слишком много общего, а с другим очень мало; зато эти истории объединяет то, что в обоих случаях я вела себя далеко от идеала, но этим пренебрегли. А, ну еще и то, конечно, что все очень сдержанны - и мне же будет неуютно (и бывает), если что-то меняется: потому что (особенно в первом случае) мое чувство вины не дремлет, и еще многое, многое другое не дремлет тоже.

Я что сказать-то хотела. Не знаю, поныть просто. Я какую-то мысль хотела сказать, но потеряла.

---

Сегодня я окончательно решила, что я человек в депрессиях. Ну, то есть как: я всё проспала (на самом деле, не совсем проспала), никуда не пошла, а потом подумала - какая, в сущности, разница, как провести кусок времени от своего неподконтрольного рождения до своей неподконтрольной смерти, в деятельности или же в бездеятельности самого позорного толка.
Дело не в том, что подумала, потому что, вообще-то, я всегда так думаю, а в том, что подумала, согласилась и приняла это для себя, а не теоретически. А это не очень хорошо, когда помыслы, прикидывающиеся экзистенциальными, становятся правилом бытовой жизни.
И еще такой хронологический аспект: первый раз - хотя, наверное, не первый, но первый, который я помню хорошо - когда этот помысел пришел ко мне, был под конец одиннадцатого класса, вероятно, в конце февраля - начале марта. Он пришел в формулировке от милого друга, а я неожиданно не была против. Потом милый друг опроверг, и я тоже почти опровергла, но это не важно.
Февраль-март одиннадцатого класса - и ведь даже нельзя сказать, что всё было очень мрачно. Наоборот: я как будто была спокойна, ничего особо не хотела и мне казалось, что я прекрасно справляюсь со всем. Это шатко, конечно, было. Потому что я помню, например, как мы ехали в Петербург (со льдом, разумеется; что меня дернуло вообще; хотя ладно, знаю, любовь к бесплатным поездкам) и я пряталась в одеяло на своей верхней полке и плакала от обиды и зависти по каким-то мелким поводам; а потом я плакала в торговом центре из-за того, что со мной внезапно поговорили по-доброму. А потом. И еще.
Как-то мне не нравится это всё.

---

Пахнет, пахнет дождем.
Если высунуться в окно и не обращать внимание, что слева вдали горит желтая надпись Poco (магазин, где я покупала подушку) и другие дорожные огни, или - если повернуться так, чтобы этого действительно не видеть, а еще - снять очки, то: внизу темнота, огороды и маленькие домики, и это почти что бабушкин балкон, не хватает стрижей, не хватает проводов. На улице плюс пятнадцать, настоящее уральское лето.
Можно сказать, что я слишком привязана к своему прошлому, но я о том, что дождь везде одинаков.

---

Пока мой друг пишет сентиментальные записи, я думаю исключительно об еде - и иногда о зрелищах.
Наблюдение вчерашнего вечера: если очень хотеть есть, но вместо того, чтобы пойти в кафе, пойти на богослужение, то к середине богослужения есть уже не хочется, и какое-то время после него - тоже. Можно успеть доехать до своей конечной станции метро и только там припасть.
Нет аналогов немецкой китайской еды. Вчера я приобрела за три евро бадью китайской лапши с овощами (могла приобрести за 4 с тофу), которую я поела в этом киоске на станции, потом притащила домой, думала, осталась половина, а там оставалось три четверти, ела вечером, потом еще раз немного ела, и осталось еще на сегодня. То есть я, конечно, помню, что, по мнениям специалистов, я дюймовочка и грызу семечко, но все равно.
Лифт в общаге всю прошлую неделю отказывался признавать меня за человека, если со мной не было тяжелого пакета с едой - и не вез. Сейчас стал возить - то ли он исправился, то ли я нашла место, куда вставать.

Не знаю, как бы так выразиться поделикатней, но протестантское богослужение - это что-то такое не очень организованное.

---

Давайте я расскажу вам на ночь глядя о своих потаённых лингвистических желаниях, которые появляются, конечно, только в ночи, потому что в остальное время я занята своими бедами.

Моё первое потаённое желание заключается в том, что надо вспомнить латынь. Сейчас я прикинула, что я сходу помню из латыни: худо-бедно первые три склонения; орно орнави орнатум орнаре; хик хайк хок хуйус хуйус хуйус; вивамус мея лесбия атквамэмус; эксэги монумент айрэ перениус; то, что конъюнктив образуется так, что ты не хочешь в это верить, а у местоименного склонения какие-то проблемы. И то, что сука во время течки отдается без всякой рефлексии, но это не совсем относится к делу.
Если глянуть в таблицы, я смогу вспомнить, скорее всего, довольно много в подробностях, потому что, как минимум, зачет в первом семестре сдавала без всего, так как мне лень было писать шпаргалки, и прямо-таки помнила все парадигмы; экзамен уже с флагами, но все равно думала головой.

Моё второе потаённое желание, вообще-то, моя специальность, и оно в том, что надо все как-то структурировать дальше древнего периода - да и древний тоже, чтобы мочь сходу и с примерами не только про передвижения. Ну нет, ладно, еще, вероятно, я смогу про геминацию, Вернера, Хольцмана (хотя...) и еще что-нибудь. Комбинаторные уже не смогу, если это, конечно, не готское преломление. Перегласовки - беда. Ну, кстати, все не так плохо.
Что касается немецкого дальше, средний и новый, то больше грамматика, потому что с фонетикой всё даже более или менее ясно, если постараться, то я воспроизведу все эти чудодейственные обращения и слияния дифтонгов. А сильные/слабые глаголы я так и помню в основном по готскому.
Еще такое совсем потаенное: история скандинавских.
А если быть прагматиком, то неплохо бы начать писать курсовую.

Моё третье потаённое желание: надо бы читать общую фонетику, общую морфологию, общее всё, и изменять всему остальному с фундаментальной лингвистикой. У меня уже есть модные очки и чёрная майка для этого.

Блин, серьезно, надо что-то делать.

---

Делала шведский, а потом мне надоело, и я решила пройти тест. Не знаю, насколько тест хороший, но на вид не очень плохой, и он диагностировал мне В1+. А это что значит. Что совсем немного осталось, чтобы и на шведском перейти в фазу вечного В2, от которого не спрятаться, не скрыться, и из которого не выбраться.
Хотя, пожалуй, мой непрактикуемый английский уже давно не В2, а нечто иное.

Сегодня всё повеселее в моей жизни, и появились даже какие-то стремления. Вот, делаю уроки, и даже есть помыслы завтра пойти погулять что-то увидеть.
Я решила, что я не плохая и унылая, а просто слабенькая, и теперь отпаиваю себя чайком с бергамотом.

Мы сегодня с милым другом спорили, кто из нас экстраверт, это вообще такой странный спор, потому что милый друг всегда был эталон интроверсии, и я как будто бы тоже, но потом я решила, что я экстраверт, который не смог, а тут милый друг заявляет мне сегодня, что он экстраверт, который смог (в этом году). И я: эээ. Ну в прочем ладно, мы в этом году мало видимся, а в отношении себя я разницы не заметила.
Я это к тому, что для экстраверта, который не смог, я вполне неплохо справляюсь.
Хотя, может, это неправда. Может, я это выдумала для драматизма.
Я хотела заявить, что я страдаю от одиночества, но потом засомневалась, действительно ли я от него страдаю.
Еще я хотела как-нибудь так вывернуться, чтобы процитировать поэзии Олега Васильевича, но не придумала, как.

---

Я все-таки поражаюсь, насколько я скучный человек.
Сегодня я проспала четырнадцать часов, потом еще два часа лежала и предавалась всяким таким мыслям, из комнаты не выходила, делала что-то бессмысленное или не делала ничего, заваривала овсянку кипятком, потому что готовить слишком сложно, потом захотела печенья и зачем-то вышла на улицу, хотя мне говорили, что сегодня все закрыто, т.к. Страстная Пятница, но я надеялась (а зря). И мне было так весело и интересно, и вообще нормально было бы все, если б общественные морали не говорили нам, что так проводят свои дни неудачники.

Я вообще тут вот что подумала. То есть я подумала это еще в Москве, но мне нужно было проверить: проверка прошла еще не до конца, на самом деле, но.
Так вот что я подумала: коммуникации не для меня, эмиграции не для меня, науки тоже не для меня.
Вероятно, не стоит идти в магистратуру, по крайней мере, сразу, а надо ехать в Петербург и что-нибудь там делать. Все равно я хотела когда-нибудь пару лет пожить в Петербурге из интересу, но не могла придумать, когда.
И так как я недавно включила себе подростковых настроений и ною в душе своей, что я всюду не к месту, а Петербург в отечественной мифологии тоже город, который не к месту, то просто самое оно.

Мне сегодня снилось, что Богданович близко, и я еду туда на автобусе. Очень хочется, чтобы был июль и вечер.
Еще очень жду, когда приедет Оля: она будет меня немного пугать своим энтузиазмом, зато я перестану лежать апатичной массой.

Энтьюзиэстик абаут. Пожалуй, всё, что я помню из английского с Ларисой Павловной именно из английского: ну, не подожженный сухой спирт, песни с зажигалками, презентации про прыжки по грибам, какое-то выступление с Котириной про вискас на Хэллоуин, взятки лайками и проч.
Я вот совсем не энтьюзиэстик.
Не знаю. Не могу.

Интересно, кстати, почему мы с Катериной выросли такими: наши отцы вполне себе социальные ребята, ее мать - тоже, моя - не очень, но без загибонов. Катя лет до пятнадцать-шестнадцати тоже притворялась социальной, а потом перестала.

На улице мерзкий мелкий дождь. Мне недавно казалось, что я прошла адаптацию и стала цуфриден, но нет. Вообще нет.

---

В моей комнате чем-то пахло - а перед этим пахло на курсах из сумки - и вот я нашла наконец огрызок яблока четырехдневной давности, а так как я человек с ограниченным кругом интересов, то тут же подумалось мне, что, пожалуй, информация о любви всей моей жизни, которую она передала лично мне, добровольно и сама, ограничевается тем, что однажды в Италии сгнил персик. Это поразительно.
Ну, разумеется, за исключением того, что она не Онегин. Не Онегин. ТЫ ПОНИМАЕШЬ НЕ ОНЕГИН. понятнодетивсемпонятно

Я веду какую-то кошмарную праздную жизнь. Прихожу с курсов и начинаю смотреть слезливые и не очень сериалы и плакать над ними. Сегодня я подумала: отчего бы мне не посмотреть серьезные фильмы мирового кинематографа, вместо австралийских бредней о геях и их родителях в психиатрической клинике, или о том, как Геркулес вызволяет капитана Крюка из царства Аида при помощи Белоснежки? Но нет. Нет. Вчера я, например, изучила историю российских выступлений на Евровидении. Я, так-то, хотела поделать шведский, и мне сказали, что они смотрели выступление парня, который поедет в этом году от Швеции, и я посмотрела его, а потом еще что-то, и еще, и дошла до выступления Филиппа Киркорова в 1995 году. Я давно ничего такого не видела. Я смеялась, и смеялась, а потом захотела есть от этого.

В общем-то, я теперь ничего не стесняюсь, потому что вчера я решила, что уникальность русской культуры не в Федоре Михайловиче Достоевском, а в песнях "Дискотеки Аварии". Ну, потому что Федор Михайлович всюду и всегда с нами, и не только с нами, а люди, которые знают эти композиции и по которым долбит, независимо от их качества, ограничены во времени и пространстве.

Недавно я спросила одного очень умного человека, не кажется ли ему, что его юный друг поглупел. Ответ был лестный, но не лестный, и заключался в том, что юный друг вовсе не поглупел, а только пытается стать глупеньким, чтобы куда-то там вписаться.
Это я к чему. Не знаю. Я бы тут сказала, что я глупа, как пробка, но мне не хватит екатерининского нахальства для этого, чтобы оно не прозвучало неумелым кокетством. Нет, серьезно, у меня очень ограниченный круг интересов и почти никакого любопытства; просто в десять лет я решила, что я интеллигент, и до сих пор по привычке прикидываюсь.

Так вот, про праздную жизнь. Она такова: я хожу на курсы и делаю уроки, а в перерывах занимаюсь чем-то непонятным. Ходить куда-то у меня сил нет; ну, завтра мы организованно посетим кинематограф - судя по описанию, какой-то немецкий аналог "Рокко и его братьев". Еще тут четыре выходных из-за Пасхи, я хотела куда-нибудь доехать, но ленивые европейцы не хотят никуда ехать, потому что к ним приезжает то мамочка, то дружочек. Может, доеду до Магдебурга, тут недалеко, и можно даже не ночевать.

---

Так, а вот лицеистам выдали эти новомодные штучки, и как теперь мне пробираться в СУНЦ?
Можно расценить это как намек, но ведь это я.

Я вчера так вдохновилась примером Григория, что сегодня в метро тоже рисовала схему. В первую дорогу увлеклась и проехала свою остановку. Его схема - это таблица в четыре колонки, а у меня кардиограммы какие-то.

Милый друг, наслаждайтесь

Я всунула сюда всё, что повлекло за собой какие-либо действия, правда с фиолетовой линией я что-то маханула, не знаю, чего она такая четкая в конце.

---

Прошла неделя, за которую я ничего не сломала и ничего не потеряла. Ура!
Сегодня видела кусок стены, ну вот тот, который "помоги мне выжить среди этой смертной любви" и проч., ничего выдающегося, но вот что: когда я думаю про берлинскую стену, всё время слезы непроизвольно лезут у меня из глаз. Ни от чего другого так не лезут, а от стены лезут: недавно на курсах в двух словах упоминали падение, а все равно полезли.
У меня была версия, что это от того, что папа в моем детстве довольно часто включал The Wall и смотрел - и я тоже иногда смотрела и пугалась; я сейчас прочитала, что оно не так уж связано, но мне всегда казалось, что связано.
----
А, вчера еще выяснилось, что я - юбилейная женщина Григория Назарова в альтернативной системе отсчета (намбер файв). Это выяснилось, когда он подарил мне бесплатную лампочку. Григорий Георгиевич нарисовал схему своих отношений с девушками, и я была в полном восторге, что человек может четко определить, когда что началось и какой перерыв между, потому что у меня всегда всё наслаивается и вообще непонятно что. Ну это потому, что он с принсипом, а я без принсипа.
Я не знаю, зачем я это пишу, но просто меня так смешит это словосочетание - юбилейная женщина. Я думала, что его нынешняя женщина юбилейная (намбер тэн), ну так оно и есть, но он решил считать не всё, и теперь это я, и мне смешно еще больше. Можно людям так представляться.

---

Я сочинила сочинение и мне немножко полегчало. Не знаю, как такое может быть.
Зато вместо больной головы у меня началась какая-то паника на тему того, что мне стучат. В смысле, тут правда что-то стучит, но я считаю, что это стучат мне в дверь, вздрагиваю и тихо-тихо пробираюсь к глазку. Стучать мне может только соседка-немка, и то, если я опять перекрою ей доступ в ванную, а я вроде пока не перекрываю, но мне всё равно кажется, что какая-то беда. Еще я кучу дней не могу выкинуть мусор, потому что смешала разные виды и теперь боюсь, что меня арестуют у мусорного бака.
На самом деле, неделя прошла, а у меня невроз на неврозе. Тут два выхода: либо я наконец приду в себя и стану достойным человеком почти германцем, либо начну писать творения как Франц Кафка. Вот которые про беду.
Кстати, википедия сказала мне, что при тревожных неврозах вполне себе могут быть головные боли. Это мне ничего не дает, но, допустим, еще одним вариантом больше.

На самом деле, последние два дня - жесть какая-то. Потому что: встаешь рано, а я давно не вставала систематично рано, скачешь, потом пять часов подряд перед тобой скачет немец с короткими перерывами и вливает немецкий язык тебе в уши (хотя страшнее, когда мексиканка начинает вливает тебе его в уши, я в принципе не могу понять, что она говорит), время от времени ты сам изливаешь свой немецкий язык. Сегодня все пришибленные какие-то сидели и в перерывах почти все молчали; я ни с кем не разговариваю, потому что, во-первых, это я, а во-вторых, моя голова не позволяет мне ничего иного, кроме как тупо смотреть в стену, жевать булку, а потом внезапно соскочить и начать нелепо открывать окно для шведки. Я сегодня даже русский язык для девочки Кати из себя с трудом изливала. Так вот, пять часов он скачет, приезжаешь в свою деревню, очень больно, очень плохо и - домашечка. Вчера нас спросили: у нас теперь не пять, а шесть академических часов в день, это много; что вы хотите - заниматься интенсивно с домашкой, интенсивно без домашки или не так интенсивно с домашкой? И все такие кричат: конечно интенсивно с домашкой! И я тоже почти кричала. Это, короче, еще одна история о том, как я возненавидела добродетель.
И всюду ходят немцы. Ты оглядываешься, а справа от тебя - немец, и слева - немец. Когда приезжаешь смотреть достопримечательности, не так заметно.
Я поставила себе на будильник песню про мгновения и теперь каждое утро встаю, смотрю в зеркало и пытаюсь сделать каменное лицо как у Тихонова. Хотя с утра даже стараться особо не приходится.

Если б голова так не болела, то всё нормально бы было. Не так уж много эти пять часов и не так уж много домашечки. Но. Но.

---

Если так будет продолжаться, то провезенных через границу шестидесяти таблеток спазмалгона и какого-то количества цитрамона окажется мало. Второй день болит голова, очень сильно и не переставая. Сейчас поспала вечером, проснулась - вроде бы прошло, а через час снова началось, сначала слабо, а теперь уже вполне так жестко. Хотя может и не окажется, все равно они ничерта не помогают. Не знаю уже, что выдумать: мну шею, много ем, щекочу себя мурашкой. Вчера ощутимо, но ненадолго, полегчало от кофе, но тоже не выход. Сегодня под конец курсов просто глаза выкатывались. Блин, а я еще продрыхла три часа, теперь не засну, завтра не высплюсь и будет вообще беда-беда

---

Проездной, конечно же, не нашла, купила новый, пытаюсь думать, что я просрала не седьмую часть стипендии (или три МГУшных ) или треть месячной аренды, а, например, полтора ужина в парижской кафешке с папой и вином.
Жутко болит голова весь день, надо что-нибудь съесть, но ужасно лень готовить. Ем банан.
Но вообще я не для этого пришла сюда писать, а - были курсы и пять часов подряд (с девяти до двух), несмотря на то, что очень хотелось спать и есть, не утомили. Подробности потом, а пока: Дидичка!!! Завидуй мне по-черному, в моей группе есть ОЧЕНЬ. КРАСИВАЯ. ШВЕДКА. Серьезная и невозмутимая. Я пришла слишком поздно и все места вокруг нее были заняты, а потом у меня так болела голова, что я постеснялась в таком состоянии подкатывать к очень красивой шведке, но попробую подкатить завтра. Глаза, правда, не голубые, а черные, но мне кажется, это линзы.

---

Давайте расскажу вам еще одну охренительную историю о том, что Мария Геращенко не пригодна для немецкой земли.
Вчера вместе с телефоном я, как оказалось, выронила проездной - заметила только сегодня вечером, потому что весь день болела и никуда не ходила. Проездной, чтоб вы знали, это такая маленькая бумажечка три на четыре сантиметра. Я вчера над ней весь день тряслась и кучу раз проверяла, а в итоге все равно выронила, скорее всего, около того же магазина. Какой шанс что за сутки маленькая бумажечка не улетела восвояси? Никакого. Тем более сегодня воскресенье и магазины не работают, даже спросить не у кого. Но я все равно пошла во тьму в каком-то психозе. Просвещенная общественность вообще-то говорит нам, что мы не должны использовать медицинские термины как ругательства и юморок, но я сегодня ничтожество, не пригодное для немецкой земли и просвещенной общественности.
Так вот. Я пошла. Темно, я иду и разглядываю каждую бумажечку на асфальте. Должна сказать, что помешанная на экологии Германия не такая уж экологически чистая, потому что бумажек валяется много и все - не те. Пришла к магазину, там такое огромное асфальтное поле, я его обошла, а потом взгляд мой наткнулся на ряды тележек. Меня не смутило, что вчера я вроде как брала тележку с другой стороны (там сегодня было пусто) и разглядывала пол под тележками. Видно плохо, потому что они же плотно друг к другу стоят, воткнутые в друг друга, но я ползала и выглядывала. Кто-то кричал мне, но я не поняла кто. Одна бумажка показалась мне смутно похожей на проездной. Стоило бы остановиться на этом, подойти завтра в восемь утра и спросить на кассе или попросить охранника отодвинуть тележки. Но я не могла, потому что я была немножко не такая.
Я вернулась домой, взяла зеркалку и две монеты. Пришла к магазину. Надеялась, что смогу приблизить зумом и увидеть, что там лежит. Но не смогла. На этом тоже стоило бы остановиться. Но нет.
Я выдвинула двадцать одну тележку.
Нет, я еще раз повторю. Ночь. Пустая улица, вход в магазин с светящимся названием. Германия, страна победившего законодательства. Я выкатываю двадцать одну тележку в темноте одну за другой. Они грохочут. Они грохочут очень громко, и я понимаю, что вообще-то ко мне сейчас должны подойти и спросить, чем я тут занимаюсь, но не могу остановиться и выкатываю, выкатываю.
То, что мне казалось проездным, оказалось в итоге, что было, впрочем, очевидно, очередным чеком.
Потом я закатывала эти тележки. Никто не подошел.
У меня есть смутная надежда, что они нашли вчера эту бумажонку и завтра мне ее отдадут. Но она очень смутная. Это вообще почти невозможно.
Я спросила у Бродского, как перестать быть несобранным дерьмищем, и он мне ответил: "Он черен был, как ночь, как пустота. Он черен был от гривы до хвоста". То есть, похоже, никак.

---

А, еще веселое, чтобы не забыть.
Позавчерашней ночью мне снился Соловьев, мы летели на ковре-самолете по очень важному делу и кружились вокруг штанг на детской площадке; он сказал, что нужно посоветоваться с псом, это был то ли пёс-священник, то ли пёс-раскольник, но какой-то очень мудрый пёс; я ждала на ковре, а он полез в конуру совещаться с псом; потом был какой-то магазин с серым бетонным полом и балкон; на балконе он вручил мне красный сундучок и скрылся, а меня накрыл патруль. "Тебе его дал твой учитель, - говорили они, - Но тебя это не спасёт".

Я сегодня нашла идеальное банановое молоко в бутылочке 400 мл, а в комнате перестало быть невыносимо холодно.