Деградировать, деградировать. Как можно дальше, как можно глубже. Самое страшное в этом - не писать.
Впрочем, что я сделала?
Второй день с Лидией смотрим про воинов в матроске. Кончается тем, что я цепляю подвеску с розовой бусиной на лоб и хожу с умным видом. Завтра, если получится, уеду в Богданович - чтоб уж совсем.
Неделю назад дочитала все-таки "Бесов".
И "Лолита". Надо было бы сразу, но - что же, я читала отзывы странных людей про "нежную и трогательную историю любви".
И ликвидирован один из моих глобальных пробелов, я теперь знаю, что есть пьесы Антона нашего Чехова.
Что еще. Эволюционировали мои воззрения. Я отказалась от идеи энтеробиоза и от идеи рака колена. Я лечу свою перхоть, а завтра отдам кровушку по велению ироничного врача, которая спрашивала: "Что же у вас стряслось?" и хихикала от того, что я не знаю, какое у меня давление и что такое "перебои".
Я пытаюсь читать "Властелин колец" на англицком.
Разгуливаю по Уралмашу в своих чудовищных юбках.
"Раньше ты была просто никем, а теперь тоже почти ширпотреб"
Катерина, Катерина, пишем мы тебе из Клина. Торжество убитой самооценки и "лайтовой версии Кортасара" в лице какого-то постмодерниста.
Я всем рассказала, что приеду седьмого числа и теперь попаду в Москву на неделю позже. Зато лицей. Хотя что там? Я то чувствую в себе способность чуть ли не очаровательно улыбаться В.В., то возможности зайти в лабораторию пугаюсь.
Я даже не уверена, что мне необходимо чудодейственное присутствие Алексея Леонидовича. Разве что о кладбище святого Иоанна рассказать.